Прием мне хоть и показался холодным, но я не стала заострять на этом внимание – не та ситуация. Просто решила сказать в ответ что-то теплое, чтобы смягчить первое знакомство:

– Надеюсь, я вас не очень стеснила?

Старуха совсем зло прищурилась и гаркнула еще грубее:

– Дура молодая, что ты мелешь? Просто некогда мне с тобой распинаться, носки довязать нужно. Другому молодому дураку, Нейру, начала вязать, но он не дождался, помер. Так тебе хоть успею, если глаза не подведут. Мою шаль на поясницу завяжешь. Дурной Нейр говорил, что это по-бабски, но все равно завязывал – куда бы он делся? В общем, жри, мойся и спи. Разбужу еще до рассвета.

Я просто кивнула и не стала благодарить за заботу вслух. Эта уставшая старая женщина тоже делает все, на что только способна и даже немного больше. Нам незачем говорить друг другу спасибо, и без слов все понятно. А мне стало еще и невыносимо стыдно за свои чувства: я пожалела Лорана, своего любимого, хотя тут почти каждый день умирают сыновья, дочери, мужья, жены и прикипевшие к сердцу постояльцы других людей. Перед сном даже подумала, что обязана вернуться – и хоть врать Лорану в глаза больше не смогу, но честно расскажу обо всей ситуации, об этой грубой старухе, о Зорше и Нейре, который так и не надел свои новые шерстяные носки. Сомневаюсь, что этого хватит для преодоления многолетней ненависти к Оланиру, но в этом случае меня хотя бы перестанет мучить совесть. Или наоборот, лучше оставить Лорана Ирме и пусть она заманит сюда его ложью?

Эту дилемму мне некогда было разгадывать, уже со следующего дня я позабыла о других заботах. В первые смены ничего сквозь трещину не прорвалось, но сама работа оказалась невероятно тяжелой. В первой линии стояли маги воздуха – они непрерывно наблюдали за небесной пробоиной, улавливали ее малейшие колебания и пытались мгновенно запечатать обратно, если она приоткрывалась. Но когда вылетал оттуда легкий полупрозрачный ветерок, несущий в себе новую катастрофу, молотили по ней, пытаясь запихнуть обратно. В следующей линии, в десяти шагах за нашими спинами, караулили другие маги – они старались остановить заразу любым способом: сжечь в полете, остановить, уничтожить или хотя бы замедлить, пока на помощь не подоспеют колдуны с более сильным арсеналом оружия. Третьей линией, самой редкой, дежурили знахари и эльфы – они снижали урон для тех, кто стоял впереди, или, если вообще никому не удалось справиться, отслеживали, в какую сторону унесся ветерок. По опыту, проказы обычно не меняли направления и оседали уже где-то далеко, но в той стороне, куда сразу направились. Восьмичасовая смена была изнурительной, даже если ничего не происходило – особенно если ничего не происходило. Нельзя было ни отвлечься, ни присесть, ни расслабить руки, глаза страшно болели от перенапряжения. Вряд ли я в первые дни была достойным участником, просто привыкала к этой работе.

В первый день пришла и просто упала на постель. Но хозяйка меня растрясла, через силу накормила и лишь потом отпустила спать.

На пятый день трещина в небе распахнулась резко – так быстро, что теперь я поняла, почему необходима столь жесткая концентрация внимания. И сразу две затемненных небольших волны рванули в разные стороны. Я взялась за правую, как и все, кто стоял с моей стороны – мы задержали ее волной воздуха, но больше усилиям она не поддавалась, металась под нашим напором и пыталась отыскать лазейку. С левой маги справились удачнее – они почти сразу зашвырнули ее обратно. Капитан смены выкрикнул приказ, потому они же запечатали расщелину, чтобы больше ничего оттуда не скользнуло в нашу сторону. А это означало, что со своей заразой мы теперь должны справиться лишь полным уничтожением.

Мужчина справа от меня крикнул:

– Лита, бей снизу!

Я не переспрашивала и ударила настолько мощным пластом, который только смогла собрать за секунду. Сам же он высоко подпрыгнул и махнул сверху. Мы удачно зажали затрясшееся уплотнение и держали пласты из последних сил, хотя у меня обе руки уже сильно дрожали от самых плеч. Я рычала, зачем-то орала и все равно удерживала – пока к нам не подскочил маг огня и прицельным столпом пламени не выжег затемнение в воздухе. У меня вырвался смех облегчения – получилось, я справилась со своей частью, никого не подвела! Прижала руки к груди, чтобы немного отдохнули, бессильно осела на холодную землю. Интересно, что мы только что остановили – лесной пожар, наводнение, землетрясение или ужасную болезнь? Даже те, кто здесь давно, по внешнему виду не научился их различать.

– Лита, встать! – тут же завопил капитан. – Еще пять часов смены, лентяйка!

И правда, чего я разлеглась? Вскочила на ноги и даже по щеке себя хлопнула, чтобы мгновенно прийти в себя.

Шестой день был ознаменован двумя небольшими прорывами и отличной новостью – три десятка магов из Ниссарадии все-таки приехали. Добровольцы, которые решили отправиться в далекие земли и помочь, все были сильны в своей области и среди них оказался даже один воздушник и несколько магов чистого огня! Подкрепление, хоть и не массовое, но все равно очень заметное и нужное: нам теперь даже посреди смены разрешалось по очереди на полчаса отойти – что-то съесть, выпить горячего или размять кости. Хорошие, смелые мужчины и женщины, которые сильно нам помогли… вот только очень быстро обнаружилась одна загвоздочка, которая всех больше рассмешила, чем расстроила. Коренные ниссарадийцы от одного климата грозились умереть на месте! Наши деревенские хоть и старались открыто не подшучивать над солнцелюбивыми помощниками, но, собирая для них теплую одежду, придумывали шутки наподобие:

– Как отличить со спины ниссарадийца? Правильно, если поверх шубы надета дубленка, а поверх дубленки – еще шуба.

Но еще через сутки мерзнуть перестали все. Меня разбудили посреди ночи, велели бежать к трещине и помогать. Туда же стекались все утренние и дневные смены. Зорш объяснял быстро и громко, чтобы все были в курсе дела:

– С полуночи постоянные движения, уже несколько пропустили! Такой активности я не помню!

Маги огня подсвечивали со спины, чтобы было хорошо видно, но и луны хватало разглядеть – трещина еще сильнее разрослась и ощутимо пульсировала. Мы отбили уже три атаки, но она уже через секунду снова оживала и выпускала новые несчастья. Зорш командовал, все действовали слаженно, вояки с ночной смены уже не могли стоять на ногах – кто-то рухнул на колени и пытался хоть так орудовать воздушными волнами.

Следующая пульсация вообще виделась как небольшой взрыв – там, с той стороны полыхнуло что-то яркое. И после полетело сразу